Это был самый обыкновенный и ничего из ряда вон выходящего не предвещающий лондонский вечер. Дождь по привычке барабанил по окнам, создавая монотонную и похожую одна на другую мелодию, в аккомпанемент к которой чуть дрожали стёкла и шелестели шторы. Хоть этот, своего рода, концерт и можно было услышать практически каждый вечер, Пейдж вслушивалась в эту завораживающую музыку каждый раз. Вот и сейчас, медленно бредя по длинному коридору с кухни к себе в комнату с чашкой горячего кофе в руках, в который было положено, по меньшей мере, три ложки сахара и круасаном в зубах она снова была околдована этой однозвучной мелодией. Откуда-то свысока вдруг раздался гром, дождь зарядил с новой силой, и яркая вспышка молнии осветила коридор, в котором единственными источниками света были три торшера, причём горел из этих трёх только один, находящийся в самом конце коридора, который теперь начал казаться девушке бесконечным. Она ненавидела темноту и грозу. Она боялась и того и другого ещё с детства. С того случая, когда Сэм пошутил над ней, заперев её на чердаке их дома на ферме во время грозы. А ведь до этого момента Хаск не находила в этом природном явлении ничего устрашающего. Но когда она оказалась с этой бушующей стихией практически наедине, один на один, всё изменилось в одно мгновение, не успела и молния сверкнуть. Девушка до сих пор помнила, с какой силой грохотал тогда гром, как ярко вспышки молний освещали старый захламлённый чердак. Помнила, что все вещи казались ей какими-то монстрами, готовыми схватить её, маленькую и беззащитную, в любой момент. Помнила, как тень от веток старого дуба отражалась на деревянном полу, как они качались и скрипели, приводя её в ужас, точно так же как и сейчас тени от торшеров выросли до самого потолка. Пейдж поежилась и напряжёно сглотнула. - Это фсего лиф дофдик, - начала тихо говорить Гатри, что давалось ей с некоторыми трудностями из-за того, что во рту у неё всё так же был только что испечённый круасан. - Дофдик и нифего больфе, - продолжала приговаривать девушка и постепенно ускорять шаг. - Он уфе фкоро конфит… - и тут она мгновение замерла, для того, чтобы оглядеться по сторонам и именно в этот момент небеса загрохотали и чёрные тучи рассекла яркая вспышка молнии. - …сяяяяяя! – практически завопила Пейдж и, сорвавшись с места, дернула ручку первой попавшейся двери, потянула её на себя и с силой захлопнула. Она не знала почему, но эта комната показалась ей убежищем, местом, где она может не бояться своих детских страхов, где они никогда не найдут её. Хаск стояла, прислонившись спиной к двери, прикрыв глаза и тяжело дыша, слыша как у неё колотится сердце, и, как учащено бьётся пульс на венах рук, сонных артериях, висках. Ну что за глупости? Она не боялась мутантов, от которых у многих кровь стыла в жилах, но боялась грозы? К сожалению, Пейдж приходилось признавать этот факт. И сейчас она призналась себе в этом уже в n-ый раз. Всё ещё глубоко дыша, так, словно ей не хватало воздуха, девушка потянулась рукой к выключателю. Но что-то тут было не так. Нет, выключатель-то был, но не такой как во всех остальных комнатах, этот был термодатчик, реагирующий на тепло ладони, а он, насколько знала Пейдж, был только в одной комнате этого огромного особняка. Ну почему?.. Почему она дернула именно это ручку, зашла именно в эту комнату?.. Хаск обречёно застонала, и, забыв убрать от выключателя руку, чуть вздрогнула, когда комната наполнилась ярким светом, слепящим глаза. Щурясь, Гатри сделала пару шагов по направлению к журнальному столику, и, поставив на него фарфоровую чашку с чёрным кофе и положив круасан, девушка вновь вернулась к выключателю и приглушила свет так, что закат, изображённый на картине, начал казаться настоящим. Сколько времени она провела в комнате Уоррена Уортингтона? Достаточно для того, чтобы ориентироваться с закрытыми глазами и знать, что справа от двери – выключатель, дальше у стены – двуспальная кровать, как всегда аккуратно застеленная, по бокам которой две тумбочки, на одной из которой стоит настольная лампа, слева большой комод, навесное зеркало в красивой позолоченной раме, оно висит прямо над тумбочкой, на которой лежат его наручные часы и стоит туалетная вода Armani Code by Armani, а прямо – шкаф, с многочисленными рубашками и костюмами. - Я сумасшедшая… - одними лишь губами произнесла Пейдж и двинулась прямо к тумбочке у зеркала. Взглянув на себя в отражающее стекло, Хаск начала напряжёно смотреть глаза-в-глаза самой себе, затем вдруг сняв чёрный обруч и швырнув его на тумбочку. Её пальцы крепко сжались на дереве тумбы. Что она делает? Это же ничего не даст, ничего не изменит, она только мучает себя, убивает! Ну почему? Почему вся её неприязнь к нему в одночасье испарилась, стоило ему пропасть, стоило ей лишь осознать, что его жизни угрожает опасность? Почему, стоило этому всему случиться, как она потеряла покой и сон! Гатри глубоко вздохнула и закусила губу, мгновенно ощутив во рту стальной вкус крови. «Так больше невозможно» - подумала Пейдж, протянув руку к чёрному флакончику с серо-белой надписью «Armani Code», сняв с неё колпачок, поднеся к кончику носа и вдохнув этот чуть терпкий, какой-то элегантный и чувственный, с нотками чего-то восточного аромат. Она знала, что теперь этот дурацкий Джорджио Армани у неё будет ассоциироваться только с Уорреном Кеннетом Уортингтоном III. Знала, что перед глазами у неё каждый раз будет вставать этот высокий светловолосый мужчина, который живет полной жизнью, получая удовольствие от каждой минуты, который до нельзя современен, выделяется из массы других, а этот запах делает его ещё более соблазнительным и дерзким. Кажется, у неё закружилась голова… Пейдж резко закрыла бутылочку колпачком и, услышав, молящий о пощаде щелчок, поставила её на место, но та пошатнулась и упала, ударившись об обруч Хаск, и обречёно звякнув, словно тоже умоляя девушку о пощаде. Но Гатри была непреклонна, в чём-то даже жестока. Она резко повернулась спиной к зеркалу и поверженному «Armani Code». Она забыла про свой кофе, на варку которого она потратила уйму времени, забыла про выпечку, на которую тоже было потрачено и время и терпение. Она лишь подошла к кровати и присела на неё. Её руки скользнули по покрывалу, и пальцы крепко сжали плотную ткань. Голова всё ещё кружилась, но точно было не сказать почему. Вновь обречёно хныкнув, Пейдж легла поперёк кровати, а затем перевернулась на бок, всё так же подставляя парфюму Ангела спину. Хаск подтянула колени к груди, подложила одну ладошку под щёку, другую – на бедро, и крепко сжала ткань джинс. Девушке казалось, что руки её не слушаются, что голова кружится, что она всё ещё чувствует этот аромат… Затянутая в этот водоворот эмоций, она не заметила, как уснула. Её дыхание было размеренным и спокойным, она и вправду забыла о своём страхе, но только потому, что он сменился другим, ещё больше пугающим её и заставляющим сердце колотиться с невиданной силой. Но сейчас, не зная, что ей придётся встретиться с ним лицом к лицу, она спала, подложив одну ладошку под щёку, другую на бедро, её косая чёлка упала ей на глаза, а серая футболка соскользнула с плеча… Она спала, не ожидая того, что совсем скоро ей придётся проснуться.
Отправлено: 11.01.09 23:51. Заголовок: Уоррен не знал, как ..
Уоррен не знал, как оказался здесь. Он не помнил ничего о том, как именно они с Амарой очутились там, где очутились. Сначала это странное чувство, когда эти блестящие пятна поглощают тебя, будто бы впитывая, отщипывая кусочек за кусочком, но тебе не больно, нет. Ты даже не боишься, ты только с интересом и покорно смотришь, что же будет с тобой дальше. Отчасти - потому что сопротивление невозможно, и это ты понимаешь так же быстро, как и то, что выхода нет. Еще бы. Апокалипсис призывает поглощение не для того, чтобы весело провести с тобой время на пикнике. Поначалу Ангел думал, что Ен просто намерился убить их. Странно, что так быстро и безболезненно. Но позже он понял, что их смерть не входила в планы Нура. Он готовил им участь пострашнее. И вот в момент, когда они оба - Амара и Уоррен - оказались неизвестно где, когда она не выдержала и схватилась за него, крепко прижавшись к Уортингтону, желая, чтобы он что-то сделал только чтобы весь этот кошмар закончился, когда все стало очевидно, когда за ними пришли... Вот тогда он очутился в совершенно другом месте, далеко, в таком знакомом, наверное, потому что хотел в тот момент оказаться в нем больше всего на свете - у себя дома. Рен отключился и исчез такой, каким он был до того, как попал к Апокалипсису. Он шел по коридору, почему-то одетый буднично. Ангел не мог ничего понять, потому как поначалу ему показалось, что все, что происходит - реальность. Но где тогда Амара? И почему он ничего не помнит о том, как попал обратно? Рен дошел на автопилоте до дверей собственной комнаты и точно также на автомате нажал на ручку двери, вошел. Здесь все было как обычно. Прибрано, тонкий слой едва налетевшей пыли разве что, но он был слишком взволнован, чтобы заметить такие уж мелочи. Говорят, можно купить дом, но не очаг. И большой особняк никогда не был для него настоящим домом. Раньше. Все изменилось, когда сюда переехали близкие ему..не совсем, но люди. Это было приятно - возвращаться сюда и знать, что тебя тут ждут. А уж история с Амарой... Уоррен не мог понять, что между ними происходит, но что-то все-таки было. То, как она спасла ему жизнь там, в подземельях.. То, как доверяла ему каждый раз, когда он брал ее с собой - летать.. Он не мог допустить, что потеряет ее. Он бы никогда не простил себе этого. Можно купить положение, но не уважение? Нет, с этим у него всегда все было в порядке. Его знали и уважали, ценили. Но всем было плевать по сути на него. И только в команде нашел он свою семью, как бы трогательно это ни звучало. Они все были ему - каждый по-своему - дороги. И если говорить о том, что любовь тоже нельзя купить, а секс - можно, то и тут Уоррен успел получить опыт. В том смысле, что все те эффектные модели, периодически проскальзывавшие через его постель, хоть это и бывало весьма редко, не интересовались ничем, кроме его денег и статуса в обществе, и он это отлично понимал. Но все это было раньше, до, никак не после его тесного сотрудничества с Ксавьером. Купить кровать, но не сон? Ангел только что заметил, что на его кровати, свернувшись в калачик, спит девушка. Да еще не какая-нибудь, а Пейдж Гатри!
It's the saddest sight, how you are tonight. I'm pushing through just to make you melt away. Are you all alone? Is someone home? Is there nothing more for us today? Cause if you believe, we can surely find a way. What more can I say?
Будить ее ему не хотелось, даже при том, что времени у него наверняка было мало, и все инстинкты кричали, что нужно найти хоть кого-нибудь, чтобы связаться и получить помощь. Еще бы - он и так уже потерял много времени. Но, возможно, все уже кончилось, а он просто не помнит? Возможно ли? Его клинило на этой мысли. Уоррен подошел вплотную к кровати. Был ранний вечер, он видел сквозь тюль, что на улице только начинают обозначать себя сумерки, а на лужайке во дворе лежит снег. Значит, зима. Их так долго не было? Он не хотел будить Пейдж - это правда. Она проснулась сама и, подняв голову, сонно взглянула на него, словно бы не верила своим глазам, не могла допустить, что это перед ней действительно стоял Уоррен Кеннет Уортингтон III. - Э..привет? - улыбнулся ей Ангел. Сонная и слегка растрепанная она была такая смешная. - Что ты здесь делаешь?
Отправлено: 12.01.09 22:11. Заголовок: Она проснулась оттог..
Она проснулась оттого, что дубовая дверь приглушённо скрипнула, оттого, что послышался шорох чьих-то шагов, хаотично рассекающих комнату, оттого, что едва слышно скрипела половица, оттого, что этот немного пугающий её звук приблизился к ней почти что вплотную… И когда кровать слегка прогнулась оттого, что на неё кто-то сел, Пейдж мигом распахнула глаза и, подняв голову, всё ещё немного сонно взглянула на этого нежданного гостя, который застал её врасплох, можно сказать, на месте преступления. И, надо признаться, она бы скорее предположила, что в комнату Уоррена зайдёт жёлтая губка Боб в костюме гавайской танцовщицы с маракасами в «руках», нежели.. сам хозяин этой комнаты. Вся сонливость девушки мигом испарилась, как и не бывало. Пейдж не верила своим глазам. Неужели это и вправду был он? Настоящий и реальный? И если протянуть руку, то он не начнёт мигать как голограмма и её пальцы не пройдут сквозь него? Но как? Хаск и сама не заметила, как успела сесть, а уж на то, что она смотрит на Ангела в упор уже несколько минут и даже не моргает она и вовсе не обращала внимания.. - Э..привет? – сколько она не слышала его голоса? Казалось, что это вовсе происходило в каком-то другом мире, и уж точно не с ней. В последний раз они говорили в ночь перед этой треклятой экскурсией в Стоунхендж, и Пейдж не могла гордиться тем разговором. Кажется тогда она нагрубила ему, сказала, что он папенькин сынок, и что дальше своего прямого носа он ничего и не видит… О, Боже, неужели она уже тогда пыталась намекнуть ему на то, что за этой её маской неприязни к нему скрывалось что-то совсем другое и совершенно на антипатию не похожее?! - Что ты тут делаешь? – спросил он с улыбкой на губах. И стоило ему сделать такой вроде бы простой и незамысловатый жест, как у Хаск сложилось такое впечатление, словно в неё молнией ударило. По коже пошли мурашки, и ей показалось, что сильный порыв ветра открыл окно нараспашку и ворвался в комнату. Но нет. От его дуновения лишь мелодично шелестели и даже немного звенели шторы. - Рен? – чуть хрипло спросила девушка. – Что ты делаешь… - начала было она, - в своей комнате? – и сама поняла, как глупо прозвучал этот вопрос. Уоррен тихо рассмеялся, а потом начал ожидающе вглядываться в её лицо, и у него чуть ли не на лбу было написано это «я требую ответов». Пейдж смутилась и, кажется, даже покраснела под его тяжёлым и пристальным взглядом. Что ей сказать? Что она самое глупое – не туда зашла и не заметила, пряталась от грозы, не дошла до своей комнаты и решила прилечь у него? Один вариант был глупее и смешнее другого. Девушка тряхнула головой, так, чтобы чёлка упала ей на глаза и некоторые пряди на щёки, дабы скрыть яркий румянец. Может быть, ей это всё снится? Ведь как иначе Уоррен мог оказаться в особняке, когда его с несколько месяцев тут не было? А тут всё так легко и просто? Нет, так ведь не бывает! Может быть, он даже не настоящий! Просто сон, видение, плод разыгравшегося, покрытого лёгким флёром влюблённости воображения! Его почему-то холодная ладонь легла ей на плечо, и он чуть потянул девушку на себя, видимо пытаясь развернуть к себе лицом. Глаза в глаза? Он настоящий – вопило сознание. Он был немного холодным, сухим, взволнованным, но его рука лежала на её плече и сейчас для Хаск не было ничего приятней, чем ощущать эту тяжесть его ладони.. ощущать. Она посмотрела ему в глаза и, поддавшись невесть откуда взявшемуся порыву, бросилась ему на шею. Её руки крепко обхватили его плечи. А он, видимо, не ожидая от неё ничего подобно, не удержал равновесия и… Её переливающиеся через край эмоции сделали своё грязное дело: они лежали на его кровати, её пальцы сжимали его плечи, и её чуть испуганный взгляд был обращён к его удивлённому.
Was it a dream? Was it a dream? Is this the only evidence that proves A photograph of you and I..
Отправлено: 13.01.09 03:06. Заголовок: Ее голос звучал чуть..
Ее голос звучал чуть хрипловато, как звучит он всегда у только что проснувшегося человека. Он не помнил, когда именно видел ее в последний раз. Память в связи с некоторыми событиями превратилась в решето. Хаск вздрогнула, будто от холода, и Ангел совершенно рефлекторно положил ей руку на плечо. Это заставило ее вздрогнуть еще сильнее, еще заметней чем прежде, а взгляд - стать более растерянным. И это вызвало - ее смятение - его смущение в некотором роде. Ангел поймал себя на том, что наморщил лоб и пытается этим жестом привести в порядок мысли. Это не удавалось. А когда она повернулась к нему, когда они встретились взглядом... Уоррен уже не помнил, как и откуда попал сюда, все выцвело и потеряло смысл.
I'm on the outside, But I'm looking in. I can't see through you, See your true colors, See to the real you...
Не она ли грубее других вела себя с ним? Не она ли игнорировала любые попытки сближения или он просто не достаточно старался? Не она ли хамила ему в ответ на колкую иронию под тихий ехидный смех Амары и Мари? Да, несомненно, они оба были хороши. Раньше. В эту минуту все преобразилось.. стало иначе. Ее лицо так близко, и кажется, что еще чуть-чуть, и губы их против всякой их воли соприкоснутся. И он уже видит, как ее веки, тяжелея, опускаются, как она замирает, боясь вдохнуть и нарушить этот момент... И стоило ему прикрыть глаза, как перед ним тут же возник яркой ослепляющей вспышкой образ Магмы. Образ измученной, испуганной девушки, молящей его, молящей, чтобы он вытащил ее отсюда... Рен выпрямил спину и тем самым отстранился от млеющей Пейдж. Его неожиданный ход сбил ее с толку, но привел в чувство. - Ты не видела Амару? - он спросил обыкновенно, будто бы они говорили о погоде или ценах на нефть, хоть последнее являлось будничной темой для беседы только для Уоррена. Он спросил так на случай, если все-таки ошибся, и все уже кончилось, и Аквилла в порядке, просто пришла в себя раньше него. Ответа не последовало. Поначалу. Амара... вот что стояло между ними. Разобраться в своих чувствах к Девушке-Лаве Уоррен, как уже говорилось, не мог. Но чувства эти были так ярки и так увлекательны, что на их фоне возможная симпатия к кому-то еще - вроде Пейдж - меркла. Да и как винить Ангела за это! Ведь эта самодовольная юная нахалка то и дело подкалывала его, словно сомневаясь в его статусе, тогда как остальные, такие как Китти и Сур к примеру, испытывали как минимум уважение к нему, хотя исходя из того, сколько он для них делал, обладая прочными финансовыми запасами. А ведь он и так постоянно, нет, просто хронически был неуверен в себе. И Гатри только подливала масла в огонь. Как будто знала его слабое место - его низкую самооценку. И тем не менее он все еще ждал ее ответа на заданный вопрос, начиная уже мять пальцы - элементарно нервничая.
Отправлено: 17.01.09 01:35. Заголовок: Drain the pressure f..
Drain the pressure from the swelling, The sensations overwhelming, Give me a long kiss goodnight and everything will be alright Tell me that I won't feel a thing So give me Novacaine
Её лицо так близко, и кажется, что еще чуть-чуть, и губы их против всякой их воли соприкоснутся. И он уже видит, как ее веки, тяжелея, опускаются, как она замирает, боясь вдохнуть и нарушить этот момент... Возможно, он даже слышит как учащёно бьётся её сердце, видит, как ярко горят красным её щёки, чувствует запах её духов, сладкий аромат которых скорее всего напомнил бы ему сочетание запахов, так часто встречающихся на кухне. Чуточка ванили, и, возможно, немного корицы… Скорее всего, он думает о том, что никогда не видел её такой, ведь обычно она смотрела на него с презрением и неприязнью, а сейчас в её взгляде нет и намёка на нечто подобное. Да, она немного напугана, забывает дышать, боясь разрушить этот момент, словно воздушный замок, развеянный самым лёгким дуновением ветра, но её взгляд мягок и даже нежен. Ей начинает казаться, что приглушённый свет лампы начинает превращаться в кружащиеся огоньки, которые мерцают и меняют розовые и фиолетовые оттенки. И она и вправду прикрывает глаза и замирает, ощущая его прерывистое дыхание рядом с уголками своих губ… У неё в голове проскальзывает мысль, что она готова сгореть в аду за один лишь только его поцелуй. Но Пейдж всегда знала, что она чересчур доверчива и наивна, что всё время придумывает себе то, чего нет на самом деле, что придумывает себе образ человека, закрывая глаза на его недостатки, на важные моменты его жизни. Она придумала себе Уоррена Уортингтона, хотя, пожалуй, и знала лучше всех его слабые стороны, просто угадывая их, будто бы попадая точно в цель, стреляя из пистолета. Она придумала его тем, кто способен показать ей истинный цвет небес, облаков, звёзд, дневного и ночного светила, даже не используя свою великолепную силу. Но она совсем не допускала той мысли, что, подняв её к этим самым небесам, он разожмёт руки и отпустит её, и будет любоваться тем, как она падает с огромной высоты, с каждой секундой этого полёта приближаясь к земле. Хотя это было похоже скорее на то, как если бы он столкнул её в пропасть, прошептав перед этим ей какие-нибудь милые глупости, при этом крепко обнимая и рассыпая поцелуи по ещё щекам. Мастер. Ему хватило всего лишь одной фразы, одного вопроса, состоящего из простых четырёх слов. - Ты не видела Амару? – и её словно током ударило, она вздрогнула всем телом и сначала подумав, что ей это послышалось, она переспросила: - Что?.. И он повторил, к её разочарованию – ту же самую фразу, тот же самый вопрос, те же самые четыре слова. Казалось бы, четыре, а бьют, как предсмертная записка близкого человека. Вся романтическая и интимная обстановка тут же исчезла, в её взгляде вспыхнуло какое-то непонятное пламя, и если ей казалось, что Уоррен был к ней так близок, то сейчас их словно разделяли километры. Он отстранился от неё и выпрямился, стало как-то холодно. Пейдж сделала тоже самое. Она села на кровати, придвинулась к самому краю, при этом больно и грубо задев плечо Ангела своим, и резко встала на ноги. Он молчал, ждал ответа, нервно мял пальцы. Она молчала, не хотела отвечать, и уже стояла рядом с дверью, сжимая пальцы на позолоченной ручке. Но стоило ей чуть приоткрыть дверь, как он окликнул её, произнеся её имя, и она с гулким эхо захлопнула дверь, при этом ударив по ней кулаком. Она обернулась, слишком резко, так, что её волосы даже взлетели, а затем опустились обратно на плечи. Она смотрит на него, словно обвиняя в чём-то, хотя девушка и понимает, что у неё нет на это никакого права. Видимо, она считает, что он сам должен обо всём догадаться, понять, почему она не хочет говорить о Магме, почему эта тема настолько выводит её из себя, почему её не волнует, где эта девушка и что с ней… Должно быть, это неправильно, и так быть не должно и подобное её поведение совершенно неприемлемо, но.. она просто не может с собой ничего поделать. Она начинает говорить, возможно, в слишком грубой форме, и слова срываются с её губ, подобно тому, как нож выскальзывает из пальцев и проходится своим лезвием по коже. - What do you want from me? You think that I'm a stupid Barbie doll, don't you? Well, maybe you're right, I am! But let me give you an advice… - и она замолкает на секунду, без страха смотрит ему в глаза и произносит, повышая голос и делая ударение на каждом слове: - Человеческое сердце – не тарелка! Его на счастье не бьют!
"Что?.." Это "что", полное дрожи и внутреннего сомнения, ни на минуту не дало ему понять, что он только что дал ей пощечину, только не ладонью, чего он никогда не посмел бы позволить себе с любой женщиной, а гораздо более изощреннее - словами. "С любой женщиной"? Быть может, так оно и было. Быть может, Хаск никогда и не выходила для него за рамки обычной знакомой, просто уважительное и в каком-то смысле трепетное отношение к ней было продиктовано воспитанием и манерами, привитыми с детства. Быть может, он себе все придумал. Быть может, он и ей никогда не нравился, и эта ее жеманная, полная скрытого кокетства игра - не игра вовсе. Быть может, это все он сам себе придумал, и она на самом деле вовсе не такова, какой когда-то при странных обстоятельствах показалась ему. Вихрь воздуха, логично холодного, потому что за окном Уоррен видел снег, ударился в окно, зазвенели стекла. И одновременно с вольным делать все, что ему угодно, ветром вскочила Пейдж. И ее лицо, когда она посмотрела на него, исказилось от непонимания, от презрения и неприязни, куда более глубоких, чем прежде. А потом... Потом она в мгновение ока очутилась у двери, а его взгляд на мгновение упал на флакон Armani Code, и он понял, почему аромат, который он почувствовал, когда приблизился к ней, показался ему столь знакомым. Проще говоря, это был его собственный запах, фирменный аромат. И Ангел окликнул ее по имени. И она остановилась в дверях. Наверное, то, что он назвал ее "Пейдж", а не Шелуха, имело какое-то значение. Быть может, он и это придумал. Все-таки она осталась, резко обернулась, посмотрела на него. Уоррен видел, что она вдохнула, набирая в легкие воздуха, должно быть, готовясь что-то сказать. Он ожидал услышать "Уортингтон, ты просто смешон", а она произнесла нечто совсем иное. Для него это был странный сон. Хотя то, что сон, он и не знал вовсе. Уоррен поднялся с кровати, сделал шаг в ее сторону, а в это время она все говорила. А это время такой интересный эффект: все будто смазалось, очертания комнаты и их самих потеряли резкость, зато цвета приобрели насыщенность и болезненную для глаз яркость. Сон стал более живой, стал ярче, а такие сны всегда самые страшные. Что бы в них ни происходило. Они двое будто остались вдвоем одни в целом мире. И это трудно и отталкивающе, и даже по-настоящему пугающе: остаться в мире один на один с тем, кто тебя так яростно, так искренне...любит? Ненавидит. И злоба, и ненависть будто волны, набегающие и разбивающиеся о скалы, разлились в ее глубоких глазах.
And this is how it went; I am here to stay, Roaring with the wind. There's life within... This is what I give. A circle is complete. Another circle spins. There's life within...
Рен не сказал ни слова. Он просто поднял руку,как-то слишком быстро,Пейдж даже резко зажмурилась и неловко подалась назад, налетев на дверь, ударившись и слегка осев. А Уоррен просто коснулся ладонью ее левой щеки, второй свободной рукой прихватывая, иначе и не скажешь, ее за талию и приподнимая. Так получилось, что приподнимая, он прижимал ее к себе. Немного, но чувствительно. Повисла тишина, Пейдж не поднимала головы, будто приходила в себя, осознавая, что он вовсе не собирался ее ударить. - Ты как? Хорошо? - только спустя несколько минут разглядывания девушки Ангел нарушил тишину, а комната незаметно вновь обрела очертания, и он, скользнув рукой со щеки по ее телу на талию, а второй - к ногам, присел и поднял ее на руки, чтобы подойти к кровати и снова положить ее на смявшееся покрывало. Странное дело: он уже опускал ее, когда она закрыла глаза. А когда опустил совсем и хотел разжать руки, она не отпустила его, сидя и крепко обнимая его за шею и прижимаясь к нему. Руки сами обняли ее, а щекой он прислонился к ее волосам. Так они и сидели какое-то время. Точно так все и должно было быть всегда. - С тобой все в порядке? - он и правда беспокоился за нее, потому что в тот момент, там, у двери, она вдруг показалась ему настолько хрупкой, что одного его неверного движения хватило бы, чтобы она сломалась.
Отправлено: 26.02.09 22:58. Заголовок: Blurring and stirrin..
Blurring and stirring the truth and the lies So I don't know what's real and what's not Always confusing the thoughts in my head So I can't trust myself anymore I 'm dying again I 'm going under Drowning in you…
Она и вправду запуталась, потерялась в водовороте своих хаотичных и таких отличающихся одна от другой мыслях, которые были схожи, пожалуй, лишь только тем, что были все об одном и том же человеке. Как можно настолько увязнуть, так, не пытаясь даже спастись, быстро пойти ко дну?..Иногда Пейдж казалось, что её жизнь – карточный домик, и если на него дунуть, то все карты разлетятся в разные стороны, и найти их и вернуть на свои места будет невозможно. И он дунул. Она не понимала его самого, его желаний, не знала, что творится у него в голове, о чём он думает, ненавидела его, так яростно, что ногти впивались в кожу ладони и по пальцам стекали тоненькие струйки крови, любила так отчаянно, что казалось, будто сердце находится справа. Но, то, что Рен об этом новом месторасположении этого вечно больного органа не знал, не помешало ему причинить ей боль. Да, в какой-то момент ей показалось, что сейчас он ударит её, что его ладонь резким движением приблизится к её щеке, и он ударит её, с такой силой, что стой она не у двери, то отлетела бы в сторону, а на скуле бы потом ещё долгое время красовался след от этой пощёчины. Пейдж дёрнулась, подалась назад, дверная ручка больно упёрлась ей в поясницу, а он… Ей показалось или он сам испугался не меньше её? За то, что она допускала мысль о том, что он действительно может подобное с ней сделать? Или… неужели, за неё? - Ты как? Хорошо? – его пальцы нежно и бережно коснулись её щеки, и этот жест показался Хаск таким забавным и детским: Рен словно хотел удостовериться, настоящая ли она, реально ли всё то, что происходит. Сон? Нет, Пейдж почему-то даже не думала об этом, не допускала мысли. Хотя разгадка к этому была чересчур проста и незамысловата: ей просто хотелось, чтобы это было моментом, существующим в жизни, а не всего лишь сотворенным воображением. Он поднял её на руки и, бережно прижимая к себе, отнёс к кровати и усадил на неё. Он хотел отстраниться? Что ж, как говорится, nice try. Ей слишком понравилось ощущать на своём теле прикосновения его холодных рук. Она не отпустила его, крепко обхватив за шею и прижавшись к нему, ощущая его каждой клеточкой кожи. - С тобой всё в порядке? – вдруг спросил он, прижимаясь щекой к её волосам. Ей показалось или он легко, совсем невесомо и неощутимо поцеловал её?.. У неё перехватило дыхание и всё, что она смогла сделать - это отчаянно замотать головой. Нет, всё было не в порядке, её начала охватывать паника и теперь уже сама Пейдж предприняла попытку выбраться из объятий Уоррена, но на этот раз его руки, обнимающие её за талию не дали ей отстраниться. Тогда она начала вырываться, больно сжимать его плечи. Боже, какая тривиальность: простушка, которая родилась и провела большую часть своей жизни на ферме, ухаживая за скотом, занимаясь прополкой и поливкой, влюбилась в аристократа, в наследника одной из богатейших семей Англии. Пейдж, ты идиотка, - сколько раз она корила себя за это? Ведь для на неё это самый что ни на есть проигрышный вариант. Сколько девушек вьётся вокруг него? И не она ли сама издевалась над Уорреном и Амарой и называла их влюблённой парочкой? Смешно, но ей не нужно абсолютно ничего из того, на что рассчитывают пытающиеся соблазнить этого блондина девушки. Модели, актрисы, «певицы», наследницы состояний своих отцов, а кто она? Всего лишь сумевшая полюбить.
Мы не знали тогда, что везде и всегда Всё на свете имело цену Знали, души бесценны во все времена, Но пришел новый век на смену Пущен ток, выжат сок И за деньги любовь нам себя продает И уже, забыв о душе, На небеса кто-то ставит штрихкод
Пейдж снова дёрнулась и повернула и чуть приподняла голову, при этом уткнувшись носом Рену в шею и тихо всхлипнув. - Отпусти меня, пока я ещё могу уйти… - дрожащим голосом попросила она, крепче обнимая его.
Отправлено: 10.03.09 21:31. Заголовок: a photograph of you..
a photograph of you and I... in love.
Она замотала головой, попыталась уйти, слезть с кровати. А он, она, они даже не подозревали, что происходит сейчас. Что это всего лишь сон, и утром, которое в реальности наступало уже так скоро, она очнется, чтобы забыть его, забыть и самого Уоррена. Хотя бы, так думал сам Уоррен, настоящий а не этот из сна, идеализированная ею пародия на сына американского миллиардера из Нью-Йорка. И она не подозревала, что с каждым ее рывком, движением, когда он сжимал ее крепче, он все четче чувствовал ее запах, смешанный теперь со своим собственным, и понимал, что сам теперь пахнет ею, как и она до этого пахла им. - Отпусти меня, пока я еще могу уйти, - сказала она, а сама обнимала его так, как дети обнимают родителей, когда первым страшно, что вторые уйдут и оставят их одних в страшной темной комнате. За окном и правда было темно, и уже было сложно различить черты лица друг друга. От этого чувства обострились, и по коже всякий раз пробегали такие непривычные мурашки, когда она выдыхала ему куда-то в шею, уткнувшись носом и смыкая руки на его спине. - Я не могу, - ответил ей он в самое ухо таким трогательным и проникновенным шепотом, что она перестала на доли секунды дышать, как это обычно случается с влюбленными девушками. - Не могу, потому что ты - необыкновенная, Пейдж. Ты непохожа ни на одну из девушек, которых я знаю. Ты женственна и красива, но не заносчива, мягка и ласкова, умна и сообразительна, хитра, наконец... И ты...ты любишь меня, Пейдж! По-настоящему, не так, как эти вымазанные дорогой косметикой идиотки с обложек и подиумов... Искренне, они так не умеют. Ты ведь любишь меня? Пейдж, похоже, сама не осознавала, что и кто ей сейчас говорит. Он услышал только всхлип и почувствовал на своей рубашке влагу. А она сжала его крепче, не торопясь посмотреть на него, встретиться глазами, удостовериться, что это он сказал ей, Уоррен и никто другой. Боялась, что это всего лишь сон? Что ж, какое разочарование должно было постигнуть несчастную Гатри, стоит ей проснуться утром! Но еще большее постигнет ее куда позже, когда она узнает, что на самом деле Уоррен теперь больше не тот, каким она его знала. И таким, каким знала, вряд ли когда-нибудь снова станет. "Всадник раз, Всадник навсегда"? Похоже, что именно так. За окном сверкнула молния, пронзив темноту, а по стеклу почему-то барабанил дождь. Настоящий даже шквальный ливень. А Хаск все также прижималась к Ангелу, а он обнимал ее в ответ, слегка поглаживая по спине, пока наконец она сама не подняла головы. Уортингтон ловко взял ее двумя пальцами за подбородок и, пока она еще не успела сказать то, ради чего приоткрыла губы, поцеловал ее, чувствуя, как влага от ее горючих слез касается его пальцев.
Отправлено: 14.03.09 00:25. Заголовок: Любит ли она? Пейдж ..
Любит ли она? Пейдж едва слышно охнула. Она всегда знала, что порой Рен может быть чересчур прямолинейным, и вот сейчас она и испытала эту иногда проявляющуюся черту его характера на себе. Да, было хорошо пускать её в дело во время каких-нибудь важных переговоров, совещаний, всего касающегося бизнеса, но сейчас он застал её врасплох. Её начала бить мелкая дрожь, дыхание перехватило, желанный поток кислорода застрял где-то в горле, а её щёки вспыхнули ярче и насыщенней зимней вишни. Хаск не решалась поднять головы и посмотреть в его потрясающие глаза цвета неба. Вдруг он смотрит на неё с неприязнью, думая, какая же она на самом деле идиотка, или, может быть, что она очередная глупая дурочка, которая без памяти влюбилась в него. Но его голос и тон, которым он произносил слово за словом, разбивающееся о слёзы на её ресницах, были настолько искренними, трепетными и проникновенными, что для подобных вариантов просто не было места. «…ты ведь любишь меня?» «Если любовь, значит только сразу». Она по-прежнему молчала, разве что тихо всхлипывала и шмыгала носом, а он, должно быть, чувствовал, как её слёзы скользят по его шее, вороту белой рубашки, оставляя влажные солёные дорожки. И в какой-то момент она всё же, неосознанно вцепившись пальцами ему в лопатки, подняла голову и, предварительно набрав в лёгкие побольше воздуха, хотела было что-то сказать, как вдруг… Он не дал ей даже начать свою так называемую речь, взяв её двумя пальцами за подбородок и накрыв её приоткрытые губы поцелуем. Его губы коснулись её в мягком и нежном поцелуе, а с её длинных пушистых ресниц вновь сорвались слёзы. Они были на его пальцах, она почувствовала это, когда он чувственно провёл большим пальцем по её скуле. Она не знала, что побудило его сделать это. Может быть в ней всё же было что-то… что-то особенное, что-то, что ему и вправду могло… нравиться. Она на самом деле была не похожа на этих вымазанных дорогой косметикой идиоток с обложек и подиумов.... Он привык, что девушки сами вешались ему на шею, отдавались ему, не раздумывая… но Пейдж, она была другая. Она вошла в комнату с волосами, небрежно убранными при помощи обруча, и самым легким макияжем. Черт побери, ее футболка даже была чуть-чуть примята. Он находил это интригующим? Она не притворялась кем-то, кем на самом деле не являлась, она не пыталась сделать из себя девушку, которую он, по ее мнению, хотел бы… Она чуть вздрогнула, когда он поцеловал ее, этого она тоже не ожидала, хотя и желала больше всего на свете. Против воли Пейдж её глаза закрылись, и все её существо сконцентрировалось только на его губах, прижатых к ее губам. Она провела рукой вверх по его спине, прошлась кончиками пальцев по его плечу, чтобы вместо этого остановиться на его груди, и чуть наклонила голову набок. Она чувствовала, как подушки его пальцев гладили ее щеку, кончик подбородка, другой рукой он крепче обхватил её за талию, что вызвало у Хаск мурашки в тех местах, которые ласкали его пальцы. Он тоже наклонил голову набок, поглаживая рукой ее щеку, почти что невесомо касаясь языком её губ. Она же прижалась к нему ближе, и при этом ее рука начала дальше исследовать его грудь, кончиками пальцев дотрагиваясь до вышитых фамильных инициалов на его рубашке. Это заставило ее глаза распахнуться, грубо вернув с небес на землю. И вместо того, чтобы раскрыть губы, как он хотел, она оттолкнула его рукой в грудь. «Он коварен гораздо более, чем красив, и он ни разу не произнёс слова без злого умысла. Держись от него подальше», - тут же прозвучал у неё в голове голос её брата Сэма. - I don’t want to be a doll in your collection, - пробормотала она, пытаясь восстановить дыхание и гадая, сможет ли она забыть вкус его губ.
I don’t wanna be the reason of your erection? чет я в женскую пихологию ударился О__о
О да, Сэмуэль Гатри всегда недолюбливал Уоррена. Вернее, не так. Уоррена Сэм уважал и ценил за то, что тот делал для команды и для всех ее участников. А вот интерес собственной сестры к Уоррену старший Гатри…ну, мягко говоря, не поощрял. И это и понятно: девушка из провинции в большом городе легко теряет голову, а Уортингтон по мнению старшего брата Пейдж был с детства искушенным и избалованным. Не то, чтобы Рен себя как-то компрометировал, но… Появление на публике с одной или другой или вообще третьей девушкой из шоу-бизнеса, высшего света или даже из королевской семьи (как-то раз камеры “удачно” засняли, как Ангел мило беседовал с юной княжной Монако на одном из приемов по какому-то торжественному случаю) делало его в глазах Сэма кандидатом на… Как бы точнее выразиться. В общем, Сэм был просто не уверен, что если что вдруг, Уоррену не хватит духу разбить сердце Пейдж, пусть даже отвергнув ее не нарочно, случайно. Лучше было не начинать и блокировать опасность, пока она еще не достигла критического масштаба. Пейдж слушала, зевала под нравоучения брата, и все равно тайно вздыхала по Уортингтону-младшему. А Уоррен… А что Уоррен? Она всегда вела себя с ним дерзко и вызывающе, а он был на самом деле зажат и робок, хотя делец из него и вышел отменный. В случае с Хаск, Ангел бы не удивился, если бы однажды, пока он проходит по коридору пусть даже собственного же дома, из одной из дверей выскочит Пейдж и зажмет его где-нибудь в темной углу. В конце концов, она была “девочка попроще”, и многие рамки – в том числе рамки определенного приличия ее не стесняли так, как его. Хотя бы так считал сам Уоррен. Тот, настоящий, а не этот из сна, которому довелось увидеть Гатри такой, какой настоящий его прототип никогда и не знал. Этот ее внезапный порыв, разорвать поцелуй на самом пике, оттолкнуть его…сработал, как часы. Уоррену захотелось ее и захотелось еще сильнее, чем прежде. Захотелось настолько, что он был готов сейчас же силой заставить ее подчиниться ему, его поцелуям, а это… Это, наверное, был ее страх, раз во сне даже там, у двери она испуганно зажмурилась в страхе, что он ударит ее…Или что способен ударить ее? Ведь он всегда казался ей таким положительным, благородным, а больше она ничего о нем и не знала. Придумала образ и его и полюбила – так выходит? А он? Что он? У него была тысяча и одна забота, проблема, сделка, ему некогда было разгадывать ее. Пожалуй, в этом и была их драма, драма их личной истории, так и не состоявшейся, так и не сбывшейся до конца. Амара оказалась проворнее. Амара оказалась более хваткой, Амара была более опытной, чем Пейдж, во всем. Хаск хотела, чтобы он думал о ней? Он думал. Но только как о напарнице. Или не только? Что думал о ней Уоррен – загадка. Иногда только на некоторых собраниях она случайно ловила его улыбку в ее адрес, а уже в следующий момент входила Аквилла, и все возвращалось, Магма занимала свое место рядом с Ангелом. Для Пейдж места не было. Уоррен отчасти не хотел пускать ее в свою жизнь, это бы нарушило ту хрупкую гармонию их с Амарой отношений, которой он так долго добивался. Но что-то все же было…Или…? А сейчас, в этом сне, ему нужна была лишь она. Но ведь это был не совсем он, не так ли? - О чем ты говоришь? – пронзительный, пронизывающий, но приятный взгляд согревающе холодных сине-голубых глаз. Одна бровь немного поднята вверх, и это придает ему несколько комичный вид. Наверное, поэтому Пейдж, взглянув на него с возмущением, прыснула, не удержавшись от смеха. Это как-то разрядило обстановку, но не до конца. – Я ведь не хочу обидеть тебя…, - он наклонился к ней, снова погладив ее щеку своей ладонью.
Ей казалось, она слышит его мысли, видит те картины, что проносятся у него в голове с такой хаотичностью и скоростью, что её висок пронзила острая и жгучая боль или это на самом деле было так? Он не хотел впускать её в свою жизнь? Да, она успела заметить, но раньше её это ничуть не волновало, скорее, ей это было даже на руку, и своим поведением она старалась усугубить сложившуюся ситуацию. Что ж, у неё получилось, и как следствие - у него сложилось о ней ложное впечатление. Он не чувствовал её, её душу, сущность. Но ведь и она не знала его настоящего. Разгадка – это то, чего у них не было, то, на что у него не было времени, а у неё нужды. Девушка попроще, готовая зажать в углу, упустившая свой шанс? Он не знал её и вряд ли когда-нибудь узнает. Ведь в одном он был прав, она была хуже её. Не настолько красива, не настолько сильна. Она просто была другой, но сейчас как никогда ощущала то, что «соперница» ей попалась неравная. - Кому нужна любовь, когда изнутри тебя сжигают лишь два пожара: ненависть и ревность? – спросила она, глядя ему в глаза и горько усмехаясь. Сэм был прав, лучше было не начинать, ведь раз начавши, остановиться и выйти из игры сложно, если не невозможно. Пейдж дернулась, и пальцы Уоррена соскользнули с её щеки – так лучше. Если не сейчас, то потом обязательно. - Не царапайся, - вдруг сказал он, вновь взяв её за подбородок и развернув её лицо к своему. Чтобы видеть глаза? Она подняла взгляд, а затем произнесла таким тоном, словно терять ей было уже нечего, словно «они превысили скорость и теперь обречены», словно ещё секунда и они врежутся в апокалипсис, хотя ей на самом деле было интересно, так отчаянно и бесчувственно одновременно: - А что? Больно? – и судорожно вздохнув, продолжила. - Что было, то прошло и я уже не та, в крайнем случае, не совсем та, что ты некогда.. не знал. Ты не знал, но да, в этом виновата лишь я. Неприязнь она как адреналин, мощный всплеск, и ты, целиком поглощённый ею не соображаешь ровным счётом ничего, да и некогда соображать. А потом, когда одна крайность обращается другой…Тебя прёт, прёт на полную катушку и ты чувствуешь, что живёшь, жизнью живёшь, а когда тебя предают, ты понимаешь, что ты всего лишь игрушка, любимая, но игрушка, - он видимо хотел, что-то возразить, но она прислонила ладонь к его губам, не дав ему молвить и слова и продолжила: - Я как наркоман на реабилитации. Ты знаешь, мне колют не наркотик - лекарство, а я смотрю на иглу и неосознанно вспоминаю те ощущения, пытаюсь их вернуть и ты тот же самый наркотик. Всё смешалось, страсть, боль, а самое главное, что даже если вылечился, то внутри пустота… Её рука безвольно упала, потеряв прикосновение его губ на линиях ладони, и она устало заглянула ему в глаза, а затем… «К чёрту!» - пронеслось у неё в голове, и она резко притянула его к себе, обвив его шею рукой. У неё не было красивого и аккуратного маникюра, её руки были чуть сухими и в едва заметных шрамах, но ей было наплевать. Она хуже её? Во всём? Пускай! Пусть будет так, пусть она пляшет и скачет от счастья, пусть на неё наденут корону и ленточку, пусть закидают цветами, хотя, конечно, было бы неплохо, если бы весь этот груз вдавил её в землю, но удача Пейдж улыбалась редко. Пускай. Но ведь сейчас она целовала его, а он отвечал ей, хотя немного неуверенно, должно быть, всё ещё находясь под впечатлением от её речи. Она пыталась излить в этот поцелуй всю горечь и ярость, всё отчаяние и безысходность, и её губы жадно и неистово впивались в его. Она касалась его невинными, ищущими ладонями, должно быть, никогда прежде его тела не касались робкие пальцы. Ей было всё равно. Уже. Они еще долго сидели, соединенные жарким объятием, пока Пейдж, тяжело дыша, не отстранилась. Она только что целовала некогда ненавистного человека так, будто от этого зависела вся ее жизнь.
Отправлено: 03.04.09 10:07. Заголовок: У Уортингтона никогд..
У Уортингтона никогда в жизни не было проблем с чем-то, с чем перманентно случались, случаются и будут случаться проблемы у остальных. Внешне он был галантный уверенный в себе и преуспевающий миллиардер, наследник бизнеса своего отца. Этакий Брюс Уэйн местного разлива, только вместо костюма летучей мыши - свой, для полетов. Его крылья складывались по воле их хозяина самым невероятным образом, когда он прятал их под одеждой, стремясь не выдать себя. Самое что смешное, что они из-за собственного размера делали его, если смотреть со стороны, шире в плечах, выше. Разумеется, женщины не могли устоять перед взглядом такого обладателя еще и необычного цвета - сине-голубых - глаз. Не смогла устоять и Пейдж. Хотя для самого Уоррена делать даже себе самому подобные заявления было, пожалуй, черезчур самонадеянно. Редкое сочетание богатства, влияния и скромности. XD О, если бы только сам Уортингтон был здесь! В тот момент, когда она спала, свернувшись калачиком и держась за покрывало его кровати (впоследствии ему эта ее манера станет привычна и хорошо известна) не во сне, но в реальности! Если бы он видел ее здесь и пережил этот сон вместе с ней... возможно, что-то бы изменилось? Нет-нет, он просто не нашел бы слов, она бы засмущалась, поспешила выйти прочь, он бы не остановил ее... А ночью оба бы не спали, лежа в своих кроватях и размышляя, почему, что - пошло не так? Или что-то не так непосредственно с ними? Но они были кем были. И они были здесь, а не там. Вернее, здесь была Пейдж. - Ненависть? Ты ненавидишь .. меня? - сдавленно выговорил Рен, но Гатри не дала ему договорить. Ее тирада, ее монолог, пронизанный тысячей эмоций, но в то же время посвященный одному... посвященный ему. Это так ... удивительно? И не дав ему ни секунды на размышление, она притянула его к себе, впившись губами в губы, целуя своего единственного знакомого Ангела так, будто еще миг - и весь мир исчезнет, все рухнет, и ничего не придется объяснять, никогда больше ничего объяснять... И самое странное и желанное - для нее то, что он ответил на ее поцелуй. Ответил почти сразу, лишь в первые мгновения растерявшись. Уоррен ответил ей, а ее сердце в ответ замерло, и он это почувствовал. Он снова коснулся ладонью ее щеки, и она чуть наклонила голову - навстречу его прикосновениям. Другая его рука обняла ее за талию, и чем ближе они становились в поцелуе, тем сильнее и крепче он обнимал ее, прижимая ее к себе. Это не было похоже на порыв страсти. Со стороны это выглядело скорее, будто две души, уставшие и измученные, наконец освободились от того, что держало их - каких-то рамок, условностей, освободились и стали свободны, как бы патетично это ни звучало. И свободу здесь, в этом сне, они нашли друг в друге. Нашли друг друга. Но этот сон наверняка не станет освобождением для Пейдж. Он скорее всего займет место в череде ее разочарований. Разочарований в том, что это - всего лишь сон. Она отстранилась первой. Они оба тяжело дышали, глядя куда-то в сторону. Уоррен первым взглянул на нее исподлобья. - Ты прекрасна, "спору нет"..., - горько усмехнулся цитате из сказки Рен, будто только что Гатри не признавалась ему в чувствах, а доказывала обратное. - И ты уникальна, как и каждая девушка на этом свете, но я... Понимаешь, дело в том, что я... Я тебя не достоин. Она даже взглянула на него. Может быть, этого хотела? Ведь в снах подчас сбываются все тайные желания. Может быть, ей было важно, чтобы он, весь из себя могущественный и влиятельный, тот, кто уже добился в жизни немалого, склонился перед ней, признавая, что все его достижения - ничто перед любовью... к ней.
Разочарования поджидают абсолютно каждого человека или нечеловека на каком-либо отрезке его жизненного пути. Некоторые из них не являются, своего рода, открытиями, шокирующими известиями и нонсенсами, их мы ожидаем, разве что после их осуществления в душе щемит ощущение грусти. Но большинство приходит неожиданно, вонзившись ножом в грудь, в области сердца, пронзая плоть и этот чувствительный и неизлечимый орган насквозь. Но, если в реальности от подобного удара мы умираем и получаем всю лёгкость и глубину свободы смерти, то в мире эмоций и душевных переживаний и стенаний, в груди с этим оружием мы живём и извиваемся от боли, которую оно доставляет, чувствуя каждую её грань и яркую вспышку. Скоро Пейдж проснётся, и, поняв, что всё это было лишь сном, миром, который сотворило её воображение, в груди ощутимо кольнёт, а в уголках глаз, может быть, заколют жала слёз. И если бы сейчас девушка осознавала, что спит, то несколько раз кивнула бы в подтверждение подобных мыслей. Но она не знала, что спала, Уоррен ей не сказал. Но в любом случае, жалеть она не станет, ведь этот сон привел её к нему, или он сам пришёл к ней? Это не имело особо значения, важно было то, что они были вместе. Хотя бы так нереально. Он был её псевдореальностью, свободой, полётом, воздухом, Ангелом… Нет, не так - она не могла сказать, что он «был её», до конца, без остатка, до последней мысли и искорки во взгляде, до облаков… Вот бы полетать с ним. Пейдж как-то грустно улыбнулась и отвела взгляд. Нужно было угомонить весь этот хаос мыслей, что сводил её с ума и отдавался пульсирующей болью в правом виске. Хаск глубоко вздохнула. Как объяснить ему, кого на самом деле она ненавидит? Как понять и принять самой, что ненавидит она только одного человека - себя. Хотелось хорошенько ударить кулаком по стене, чтобы переключиться с моральной боли на физическую. - Я тебя не достоин… - Пейдж резко подняла взгляд и шокировано заглянула в лицо Уоррену, пытаясь поймать его взгляд, который он упорно отводил. Ей послышалось или он действительно сказал эту глупость и озвучил мысли, что были у неё в голове разве что с изменёнными окончаниями глаголов? - Рен, - тихо, как-то успокаивающе и в то же время обречённо произнесла она, бережно и осторожно беря его пальцами за подбородок и поворачивая его лицо к своему, совсем как он мгновение назад. – Разве ты не видишь, что всё с точностью до наоборот? – он покачал головой, заворожено глядя ей в глаза. – Глупенький, - нежно выдохнула она и провела пальцами по его скулам, щекам, подушечками пальцев легко коснулась его век, лба. – Я покажу, - она слабо улыбнулась и вдруг, схватив его за руку, отстранилась от него, затем поднялась с кровати и потянула его за собой. Он непонимающе подчинился. Сделав всего лишь пару шагов, Пейдж остановилась перед зеркалом и, держа Уоррена за локти, поставила его так, чтобы он как можно чётче отображался в этом стекле, а затем чуть привстала на носочки и положила голову ему на правое плечо. Рен всё ещё непонимающе смотрел на неё, теперь в зеркале, так цвет его глаз казался ещё более глубоким. Хаск судорожно и немного разочарованно вздохнула – ей придётся объяснять. - Посмотри на себя… Ты так умён, красив, грациозен, хорошо сложен, - чуть покраснев, она выдержала паузу, собираясь с духом, говоря едва слышно ему на ухо. - А теперь на меня – несостоявшаяся эволюция гадкого утёнка, - она горько усмехнулась и опустила взгляд. – Так не бывает, - совершенно уверено произнесла она, словно подписывая приговор и ставя свою роспись и штамп кровью, и отошла назад на несколько шагов и присела на край кровати. Они замерли – он перед зеркалом, глядя куда-то вглубь стекла, словно пытаясь найти там смысл, разгадку, ответы на вопросы, она – сидя на кровати, сжимая и комкая в руках покрывало, закусив губу и чувствуя во рту пьянящий стальной вкус крови. Ей так хотелось верить ему, но реальность, непонятно как пробивающаяся в её сон, не давала ей забыться и просто раствориться в своих грёзах.
Отправлено: 02.06.09 20:10. Заголовок: Она провела пальцами..
Она провела пальцами по его скулам, щекам, подушечками пальцев легко коснулась его век и лба, а внутри него разлилась та бесконечная волна нежности, которая так хорошо знакома всем и каждому, кто только осмеливался кого-нибудь в своей жизни любить. Она подвела его к зеркалу, он хотел было воспротивиться. Поцелуй ее был слишком сладок, чтобы так легко расстаться с возможностью ... да-да, ему хотелось больше ничего не говорить, а просто схватить е в охапку, держать в собственных руках и не отпускать, только целуя ее. Тривиально? Ну и пусть. Слишком нелогично? Тысячи, миллионы раз говорилось уже, что во сне можно все. Иначе для чего нужны сны? Рен взглянул по настойчивой просьбе Пейдж в зеркало. Да, природа и наследственность его не обделили ни внешностью, ни умом, ни способностями. Как молчаливо подтверждение - жест Гатри и такая же тихая сцена. Вполоборота стоящий Уоррен, сидящая на кровати, поджав ноги, Пейдж. И вдруг возникшее ноющее в лопатках ощущение определило дальнейшие действия. Медленно, словно кто-то растягивал время как детскую цветную пружинку, Уортингтон растегнул молнию на своей кофте и снял ее. Затем через голову стянул футболку. Дальше два белоснежных крыла высвободились сами. Так прывычно, даже буднично повел он перед зеркалом плечами, крылья зашумели. Уоррен снова обернулся, стоя в профиль, к девушке. - Ты говоришь, так не бывает. А так бывает? - он подразумевал то, что только что в очередной раз открылось ее взору, причину его каждодневных полетов над облаками. - Ты усиленно намекаешь, что я идеален. А что тогда скажешь об этом? О моем проклятии? - и хотя все, кто знал его, лично или под личиной неизвестного спасителя - за эти самые крылья прозвали его ангелом, Рен говорил абсолютно серьезно и, что еще удивительнее, так думал и в реальной жизни. Он развернулся и в мгновение ока оказался у Пейдж. - Как мне тебя убедить? Все, чего я добился, ЭТО сводит на нет. Люди отвергли бы меня, если бы узнали правду обо мне. Но это неважно. Как мне тебя убедить? Ты важна для меня, пусть даже я сам еще до конца не понял почему и как это произошло, - он улыбнулся краями губ на секунду, говоря шутливо трагичным тоном "как это произошло". И тут же опустился перед ней на колени, схватив ее руки и прижав ее ладони к собственной груди, забыв, что там ничего, кроме, конечно же, кожи, к слову, немного прохладной и гладкой. - Гадкий утенок из нас двоих это я. Видишь? Даже крылья в наличии... А ты.. Ты потрясающая. И я мог бы и дальше рассыпать комплименты, но мне нужно чтобы ты сперва поверила мне. Иначе все это не будет иметь никакого смысла, превратится в дешевый фарс. Честно говоря, самому Ангелу его речь казалась ужасно бессвязной. Может, так оно и было? В любом случае, он пытался как мог. Он просто не знал как вести себя с наследницей династии Гатри. Все-таки странные они.. Необычные. - Ты веришь мне? Еще одно странно. Он ведь не признался ей в любви. Он подчеркнул, что она (!) любит его, ни слова не вставив о себе. Откуда же столько отчаяния? Столько мольбы? Откуда все эти эмоции, если признания не было, а стало быть, и чувства, как такового, тоже? Но что же тогда было? От мыслей об этом даже у этого ненастоящего Уоррена затрещала бы голова. Но, к счастью для счастливого развития сновидения Пейдж, ее Рен об этом не задумывался, а вел себя так, как подсознательно хотелось ей. А то, что ее желания совпадали - пусть хотя бы частично - с желаниями и умонастроениями настоящего Уортингтона - случайность по сути и для Гатри - большая удача.
Отправлено: 17.06.09 17:03. Заголовок: Тихая сцена – лишь п..
Тихая сцена – лишь по-прежнему от виртуозной игры маэстро ветра тихо шелестели занавески, кажется, тихо звенело зеркало и хрусталь стариной вазы, едва слышно шуршали лепестки роз из-за соприкосновения с острыми шипами… Но самой Пейдж помимо естественных и не совсем, но, тем не менее, существующих и различаемых звуков комнаты было слышно то, как её же зубы покусывают щёку изнутри, проходятся по линии нижней, а затем и верхней губы. Но, несмотря на то, что это было слышно лишь ей – доказано медициной, - тем не менее, уже начинало сводить девушку с ума. - Ты говоришь, так не бывает, - нет, не бывает – пронеслось у неё в голове, а зубы чётче, ярче и болезненней обозначили себя на нежной коже нижней губы. - А так бывает? Что он имеет в виду? Хаск в замешательстве перевела взгляд со своих скрещённых на коленях ладоней на всё ещё стоящего у зеркала, но теперь уже вполоборота к ней, Уоррена. Гатри вдруг шумно и резко вздохнула – он был прекрасен, - а затем неподвижно замерла, подобно статуе, и только взгляд её заворожено и чуть робко скользил по телу Ангела, и, как казалось самой Пейдж, пробивал какую-то непонятную стену, преграду, барьер между ними своей чувственностью и искренностью. Мгновение движений, слов – и вот он уже сидит перед ней на коленях, его ладони крепко сжимают её и прижимают к его прохладной и гладкой груди. Кажется, он совсем не замечал этого. Хотелось прикоснуться, ощутить прямо под подушечками пальцев – его ладони сжимали её где-то поперёк, сильно сдавливая пальцы, но девушке все же удалось провести ими по его груди, оставив быстро исчезнувшие следы от коротких ногтей на его ключице. - Ты веришь мне? – всего три слова и она вновь обескуражена, непонятно от чего у неё сводит горло, не давая ей ни малейшей возможности произнести хоть что-нибудь, любую фразу, поэтому она лишь сдавлено кивает. Но, кажется, Рен не воспринял эту попытку сказать «да» за ответ, которому можно поверить, да и за ответ как таковой вообще. Он вдруг резко и неожиданно встал на ноги и потянул Пейдж за собой, всё ещё крепко сжимая её ладони в своих. Ничего не понимая, она подчинилась, а затем вдруг Уоррен вновь подхватил её на руки, видимо решив, что действия самой Гатри слишком медленны и в чём-то задумчивы и нерешительны. Пейдж на секунду прикрыла глаза, прижавшись щекой к его груди и горячо выдохнув на его кожу, которая, девушка готова была поклясться, тут же покрылась мурашками – она почувствовала это своей кожей. Кожа к коже. Хаск вдруг резко распахнула глаза, а Рен, должно быть, почувствовал в этот момент прикосновение её ресниц на своей ключице. Он что идёт к окну? Но… там же… Пейдж вдруг начала недовольно брыкаться, качать ногами, голос тут же вернулся – странно, но, должно быть, от испуга. Верно говорят, клин клином вышибают. - Рен, только не туда! Там же гроза, гром, молния, ливень! Ты что с ума сошёл? – здравый смысл? Откуда? Во сне? Непонятно. А Уоррен уже те временем поставил её на ноги, повернулся к ней спиной, чуть задев своими белоснежными крыльями, и одним движением отодвинул в сторону занавески и открыл окно. Прохладный воздух тут же ударил в лицо, ветер, которому дали волю, начал развевать светлые волосы девушки и шуршать в крыльях Ангела, создавая при этом какую-то особенную для них двоих музыку. Пейдж сделала пару шагов к самому краю подобия подоконника и, чуть наклонившись, посмотрела вниз. Дыхание перехватило – они находились на этаже двадцатом, не меньше, странно, ведь в особняке Уортингтонов всего два или три этажа, да и ни какого намёка на грозу не было. Лишь темнота ночи, свет луны, звёзд, а внизу окутанная в черную вуаль бездна, конца и дна у которой, как казалось, нет. И вновь его голос, где-то справа: - Ты веришь мне? Девушка повернула голову – заглянуть в его глаза было необходимо, жизненно важно. Они смотрели друг на друга несколько минут – казалось, что вечность, и вдруг Хаск отвела взгляд, посмотрела вниз, затем вновь в глаза Уоррену. Чуть дрожа, девушка расставила руки в стороны, закрыла глаза и… Ветер резко ударил ей в грудь, словно прошёл сквозь всё её тело, зазвучал в ушах, спутал волосы и истерзал губы, а потом слуха Пейдж коснулся такой знакомый звук, резкий хлопок, словно кто-то встряхнул простынь, а ещё мгновение спустя крепкие и сильные руки обхватили её за талию и одним движением прижали к чуть прохладному и податливому телу. Она всё ещё подала, только теперь уже не вниз, а вверх, словно притяжения не было, словно все законы и правила исчезли в одночасье. И не существовало больше ничего, кроме Ангела в этой обволакивающей черноте ночи. - Верю, - выдохнула девушка на ухо Уоррену, обнимая его одной рукой за шею и нежно перебирая его волосы, а другой касаясь его груди и ощущая биение его сердца прямо в своей ладони, на узорах линий жизни и вен.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 2
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
чет я в женскую пихологию ударился О__о 
- участник сейчас на форуме
